«Лев был таким большим и красивым, что мы, ничего о нем не зная, подумали, что он из тех львов, кого обычно фотографируют туристы, и случайно вышел за пределы национального заповедника. А потому для Мэри охота на него стала бы просто убийством. Он лежал на открытом месте под деревом, и львица приставала к нему.
Казалось, нам представлялась возможность сделать прекрасные фотографии, но, когда мы подбросили поближе к дереву мясо, лев и львица скрылись в лесу и больше не возвращались. Это и был тот шанс, который, по мнению Мэри, она из-за нас упустила».
Эрнест Хемингуэй «Лев мисс Мэри»
Джип медленно пробирался по бездорожью. Дорога была как на песочных карьерах — ровная, но колеса джипа глубоко увязали в песке. По обеим сторонам торчали кустарники, высокие, похожие на кораллы, очень сухие и ветхие. Рейнджер трещал без умолку в микрофон, описывая флору сухой саванны. Она была небогатая, поэтому он переключился на фауну и в общих чертах набросал план путешествия и животных, которых нам предстояло увидеть. Мы подпрыгивали на ухабах, и глазели по сторонам. Ощущение было как в кино, когда надеваешь очки для просмотра фильма в формате 3D и становишься частью сюжета. Все притихли и озирались по сторонам. Не знаю, что ожидали увидеть серфингисты или тучные мама с сыном, но мне мерещилась голова льва в очерченном круге, издающего рык, как в первом кадре американского фильма от Metro-Goldwyn-Mayer.
Пейзаж постепенно менялся, стало меньше песка, но больше кустарников. Кое-где зазеленела трава. На горизонте снова обрисовались лавандовые горы. Рейнджер взял правее, съезжая с дороги на поле. Он остановил джип и выпрыгнул на раскаленный песок, указывая нам в сторону гор. Там на просторе неторопливо, легко шевеля ушами, как локаторами, паслись два слона. Я выдохнула восхищенно.
С самого детства я обожала слонов, питала к ним нежные чувства. Мне казались они добрыми, мудрыми, надежными и деликатными одновременно. Моя детская любовь, наверняка, была навеяна рассказом Куприна «Девочка и слон» про девочку, которая никак не могла выздороветь от непонятной докторам хандры, ничего не хотела и чахла изо дня в день. И вот однажды она захотела, чтобы к ней в гости пришел настоящий слон. Любящий папа привел домой к девочке слона. Он ее так развеселил, что она сразу поправилась. О, это великая сила литературы – она с детства формирует наши образы мышления, понятия о любви и дружбе. Даже взрослея и получая свой жизненный опыт, зачастую отличный от литературы, очень часто в обыденных ситуациях в нас включается ребенок. Настолько сильно работают в людях детские ассоциации и нейронные связи, которые формируются в сознании в раннем возрасте.
Слоны — действительно необычные и трогательные животные. У них есть чувства, симпатии, а самое важное — у них есть сочувствие. Когда умирает слон, собратья «закапывают» его под ветками. Даже убив кого то, они обязательно «хоронят» убитого таким же образом. Это очень гуманно и указывает на развитие в их сознании. В джипе все зашевелилась, кое-кто встал в полный рост, вытягивая вперед телефоны и камеры, чтобы сделать снимок получше. Восхищенные близостью слонов, мы все позабыли о правилах безопасности. К счастью, нам ничего не угрожало. Слоны были на приличном расстоянии и мирно пожёвывали какой-то кустарник.
Рейнджер завел мотор, и мы двинулись дальше по песочной дороге. Очень скоро в тени высокого кустарника мы увидели газель или спрингбока с длинными тонкими рогами в форме латинской буквы V. Услышав гул джипа, газель недоверчиво посмотрела на нас и грациозно поскакала прочь. Это животное является национальным символом ЮАР. Мы поднялись вверх на небольшой пригорок и поехали по направлению озера. У нас по плану был визит к носорогу, но, к сожалению, проделав несколько кругов вокруг озера, мы повстречали только газель — на этот раз ее рога выглядели так, будто кто-то очень сильно сжал их руками. Носорог сделал Non show – или попросту не появился. Рейнджер повез нас дальше. Нам всем не терпелось повидаться с хищниками. Мы въехали через шлагбаум и оказались на огромном плато. Неподалёку от нас стояли, понурив голову, зебры. Дикие буйволы с надменными лицами и словно от возмущения широко раздутыми ноздрями лежали в траве возле какой-то лужи. Рейнджер приостановился, мы все наперебой пощелкали телефонами и камерами и покатили дальше. Проехав еще шлагбаум и что-то на подобие сетки, мы въехали на территорию обитания гепарда. Я почувствовала, как Рейнджер поменял стиль вождения – джип поехал мягко, словно крадучись, и мы все невольно вжались в сиденья, озираясь по сторонам. Гепард – да еще и на свободе, посылал в наш мозг тревожные сигналы. Включались первобытные инстинкты.
Мы поравнялись с невысоким деревом, в тени которого лежал пятнистый клубок. Услышав звук мотора, «клубок» поднялся и вышел из тени, направляясь от нас в противоположенную сторону. Я услышала, как индийская девочка сзади меня благоговейным от страха голосом, произнесла –«сhitta» – гепард по-русски. Больше всего в гепарде мне понравился хвост – он жил своей жизнью, отдельной от туловища. Казалось, в него была вмонтирована пружина и сенсор одновременно. Хвост был длинный и очень гибкий. Не знаю, кто кого контролировал – хвост гепарда иди гепард хвост?
Наши ожидания «горяченького» шли по нарастающей, видимо так предусматривала умно продуманная программа. Взбудораженные от встречи с гепардом, мы были готовы встретиться со львом. Вот туда-то мы и направились. По узкой дороге, следуя проложенной колее, мы выехали на открытое место. Там было несколько деревьев. Львы прятались от солнца в тени одного из них, но какого точно, никто не знал. Я почувствовала легкий сосущий холодок в животе. Песок был желтым, точно как и окраска льва. Хороший камуфляж, чтобы не привлекать внимание.
Джип остановился посреди поляны, но никакого звука или шевеления не последовало. Мы молча сидели минут пять в жутковатой тишине. Затем под ближайшим от нас деревом послышалось рычание, и, раздвигая сухой кустарник, похожий на камыш, привстав на задние лапы, поднялся и двинулся к нам лев. Ошеломлённая видом хищника на таком близком расстоянии, я неотрывно следила за ним, как вдруг услышала сзади какой-то шум, возню и тихий недоуменный возглас: «Что Вы делаете»? Я повернула голову и с ужасом увидела, как «писатель или блогер», закинув одну ногу и подтягиваясь на руках, пытался залезть на крышу джипа, держа в руках свой заряженный Canon. В этот момент, как назло, рация у рейнджера затрещала, и он, не поворачивая головы, начал переговариваться с коллегой.
Я перевела взгляд на льва. Он замер и уставился на джип. Рейждер, увидев стойку льва, оглянулся и холодным четким голосом приказал: «Никому не двигаться. Вы, на крыше – замрите». Рядом сидящий индус, папа девочки, одним рывком дернул «лунатика» за ногу, и тот свалился вниз на сиденье. Рейнджер резко сдал задом, не сводя глаз со льва. Впрочем, лев уже потерял к нам всякий интерес. Он лениво пошел назад к дереву.
Обычно лев на свободе выходит охотиться каждые четыре дня, а здесь, на территории парка, их кормят каждые два дня, чтобы не дай бог никто из них не проголодался и не решил поохотиться за добычей — на содержимое одного из джипа с туристами. Мы все, не сговариваясь, в одном отчаянном вопле обратились к рейнджеру со словами: «Поехали отсюда».
Джип развернулся и поехал прочь от дерева, под которым лежал лев. Как только мы выехали на безопасную песочную дорогу, рейнджер в микрофон сказал «блогеру», что он должен пройти с ним в дирекцию, дабы уладить формальности и понести наказание в виде штрафа, поскольку своим поведение он подверг опасности жизни остальных участников сафари. Все оглянулись и посмотрели на «блогера». Он сидел понурый с надутым лицом.
Много позже, вернувшись домой, вспоминая это яркое, богатое на впечатления приключение, я задумалась, о том, что каждое путешествие — это переоценка ценностей, новая веха, которая расширяет сознание, обогащает знаниями и эмоциями, а главное «обнуляет», встряхивает привычную рутину жизни, вдыхая в нее свежий ветер странствий. И так приятно снова вернуться к своим привычным делам и заботам, параллельно планируя в уме следующее большое путешествие. Куда оно будет, покажет время!
Автор Лена Блюмквист, фото #Домохозы
