Надо было спешить, у меня не больше получаса, пока он не заметит пропажи. Я могу все успеть, если поспешу. На телефоне замигал экран — это такси подъехало к входу в отель. Я допила вино, посмотрелась в зеркало и вышла из номера. Спустилась на лифте вниз к выходу и села в машину. После этого отключила в телефоне режим 4G и вай-фай. Сказала водителю адрес и откинулась на сиденье. Мысли лихорадочно пульсировали в голове, на смену расслабленному состоянию после секса пришло возбуждение и адреналин от опасности.
Я постаралась расслабиться, сделала глубокий вдох и выдох и приказала себе думать хладнокровно. Если даже он раньше заметит пропажу карты, то сначала пошлет мне сообщение, и то, что я отключила интернет, давало мне преимущество во времени. Он очень осторожен и не станет мне звонить, пока не убедится, что я получила его сообщение. От этих логических мыслей я немного расслабилась и продолжила рассматривать набережную.
Такси ели двигалось, до главного универмага оставалось минут пять езды, но на этой старинной улице всегда было плотное движение. А сейчас всё просто стояло. Я думала о том, как рано я почувствовала несовершенство этого мира и свою слабость от того, что я родилась девочкой. Я помню, мне было лет пять, когда я начала умолять маму, чтобы она дала мне таблетку, и я стала мальчиком. Тогда мне казалось, ещё не поздно, ещё можно все исправить. Мама просто должна дать мне таблетку. Я твердо верила в то, что быть мальчиком интереснее и круче. Жизнь мальчика полна приключений и опасностей, и весь мир у его ног, он будущий мужчина и повелитель мира. Сначала она относилась к этому как к шутке, но мои настойчивые просьбы изо дня в день стали её огорчать. Когда я объясняла свои чувства маме, она пыталась рассказывать мне о всяких девичьих радостях, но я с жаром продолжала убеждать её, что быть мальчиком интереснее. Она замолкала и долго смотрела на меня уставшим и тревожным взглядом, как бы не веря в то, что её маленькая дочь так рано поняла несправедливое устройство этого мира, осознавая свое бессилие и невозможность помочь мне.
Я очнулась от своих мыслей — такси не двигалось, водитель слушал новости. Вдруг он резко добавил звук и возбужденно повернулся ко мне, перекрикивая радио: «Мэм, вы слышали, в городе теракт, поэтому мы стоим. Десять минут назад возле Центрального универмага грузовик выехал на пешеходную зону, есть убитые и раненые, центр оцеплен». Я открыла окно, в воздухе воняло палёной резиной и гарью. Люди стали выходить из машин, пытаясь рассмотреть, что происходит впереди. С ужасающим рёвом мимо нас пронеслись три пожарные машины. Над головам стоял рокот и треск от вертолетов.
Я поспешно включила интернет и первое, что увидела, — сообщение от службы безопасности школы, в которой училась Александра. У меня замерло сердце, и я уставилась в экран невидящим взором, пытаясь прочитать текст, от ужаса не понимая ни строчки. Писали, что в городе произошёл теракт и введено экстренное положение. Служба безопасности дежурит у входа, школа оцеплена, все дети в порядке, но родителям необходимо как можно скорее забрать детей из школы. Я в панике расплатилась с водителем, выскочила из такси и побежала в сторону школы. Я обезумела от ужаса и страха за свою дочь, мне нужно было сейчас же оказаться в школе, увидеть, обнять Александру, быть с ней рядом, — всё остальное не имело значения.
На улице была суматоха, все бежали или шли очень быстро, закрывая лицо платками или руками от смога и дыма. У всех был ужас на лице. Я едва различала это, потому что продолжала бежать без остановки. До школы мне оставалось минут десять. Несмотря на абсолютный животный страх, ощущение было какое-то нереальное, как будто мне снился кошмар. Я слышала, как в моей сумке разрывался телефон, но страх и тревога гнали меня вперёд, не позволяя отвлекаться.
Школа находилась на холме, на гранитном склоне вблизи церкви, и на последнем пролёте ступенек, соединяющих её с одной из центральных улиц, у меня не хватило дыхания, я приостановилась и пошла по ступенькам наверх. Навстречу мне спускались мамы с детьми. На их лицах явно читалось облегчение от того, что они забрали своих детей. Я снова услышала телефон, он звонил в моей сумке, я достала его и ответила. Звонил Эдик. Он был в Лондоне, услышал новости и очень испугался, что я не отвечала последние двадцать минут. Он тоже получил сообщение от службы безопасности школы, и первый его вопрос был, забрала ли я Александру. От его голоса, такого родного и встревоженного, у меня появился комок в горле, и защипало в глазах. Мне захотелось, чтобы он был рядом, мы бы взяли Александру, побежали домой, закрыли бы дверь, отгородившись от опасностей всего мира.
Любовь родителей безусловна, и её пламя обжигает сердце, дает силу и объединяет. В этот момент я физически ощутила силу энергии матери в стремлении защитить своё дитя и силу чувств отца, на расстоянии посылающего такой же импульс — безусловной любви. В уме я прочитала «Отче Наш», строки молитвы всплыли из моего подсознания, только сейчас, обращаясь к святой Троице, я представляла отца, мать и дитя.
Я была наверху, на холме, свернула за угол и увидела серьёзное, но такое спокойное и доверительное лицо Джонни, главы безопасности, стоящего на входе в школу. Он выглядел почти как обычно, только полы его пальто расходились немного от прячущегося под ними оружия. Где-то далеко в моем сознании пронеслось фраза: «У неё зашевелились волосы на голове». Странно, как устроен человек, как работает его мозг: в этот самый, казалось бы совсем не подходящий момент, когда я столкнулось с ним взглядом, я вдруг отчетливо поняла свое предназначение, то, почему я родилась женщиной. В моей голове как озарение вспыхнуло осознание того, что надо быть женщиной, матерью, чтобы понять, прочувствовать наивысшую степень человеческой любви — безусловную материнскую любовь, а также испытать благодарность матери к таким людям, защитникам, бескорыстно оберегающим жизнь детей. Я подошла к входу и обняла Джимми, тут же подошел Ассам и другие ребята. Конечно, они из спецназа и знают, как вести себя в подобных ситуациях, но это не просто профессионализм – они лучшие, крутые и добрые.
Я вошла в школу. Прямо передо мной живым коридором во главе с директором стояли все учителя, а за ними клокотал и плескался океан беспокойных маленьких сердец – детей, ожидающих своих родителей. Я увидела Александру, — у неё заострилось личико, и её голубые глаза потемнели. Она всматривалась в толпу, увидев меня, вся засияла, но тут же снова стала серьёзной, нагнулась за рюкзаком и спустилась по лестнице прямо ко мне в объятия. Учителя помахали нам, и мы вышли на улицу. Держась за руки и обсуждая ситуацию, мы стали спускаться вниз по лестнице, направляясь домой. Я успокоилась, только поскорее хотела очутиться дома.
Солнце ещё светило, когда я вышел из отеля. Оглянулся небрежно, нет ли вокруг знакомых? Когда твоё лицо часто мелькает в газетах, надо быть осторожным.
Я свернул за угол и пошёл пружинистым шагом наверх в гору, к подземному гаражу за машиной, чувствуя себя молодым и полным сил. В парке у церкви пели птицы, и я присвистнул от радостного чувства весны, что наконец-то тепло. О ней я не думал, прочитал сообщение от Клаудии, и у меня потеплело на сердце — завтра я увижу её.
Я подошёл к парковке, достал свою карточку и вошел в гараж, сел в машину и выехал на набережную, и только тут заметил, что датчик топлива мигал — надо заправиться. Я развернулся на набережной и подъехал к заправке. Вышел из машины,подошел к автомату, достал из кармана портмоне и не увидел свою кредитку. Куда, черт возьми, она подевалась? И только тогда я вспомнил, что я отдал ее Кейт.
Меня пронзила догадка — она специально всё подстроила. Чёртова девка! Я заволновался, достал другую кредитку, расплатился и заправился. Сел в машину, взял телефон и послал ей сообщение. Краем уха я слушал новости, вдруг я напрягся и сделал погромче. Экстренное сообщение — в городе теракт, возле центрального универмага грузовик въехал на пешеходную полосу, есть убитые и раненые. В этот момент я услышал треск вертолётов и вой пожарных машин…
Автор Фаина Тюльпан @funfuntulpan9, фото FashionIQ
